МОЖЕТ ЛИ УКРАИНЕЦ ПОЛУЧИТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЕ УБЕЖИЩЕ В США?
С делами о политических убежищах связано огромное количество мифов. Только за последние несколько недель я услышал столько, что волосы встали на голове дыбом: откуда люди только такие небылицы придумывают? Ну как вам понравится такое утвеждение: “Если сделать политическое убежище в США, то дома посадят за измену родине если не тебя самого, то твоих родственников“. Или, например, такое: “Если подаешь на убежище, то твоим одственникам Америка не даст больше никакие визы“.
Но мое любимое бредовое утверждение прозвучало в моем кабинете из уст одного очень самоуверенного человека: “Поскольку из Украины нет оснований просить убежище, то любого, кто подает на него заявку, сразу сажают в тюрьму за обман властей“. Этот молодой человек не был даже моим клиентом, а пришел с братом, подписавшим со мной договор, чтобы добиться закрытия дела, потому что он очень переживал за брата. Пришлось даже попросить его выйти вон в коридор, чтобы объяснить брату последствия его действий, если он начнет реализовывать то, что предлагает его не в меру ретивый родственник — с учетом нюансов дела, там действительно может закончится, в лучшем случае, пожизненной депортацией, а то и тюрьмой. А схема с убежищем давала шанс преодолеть эти нюансы. Клиент все-таки расторг контракт и решил слушаться брата, а не профессионала. Ну что ж, пусть ему повезет, хоть я в это не особо верю.
Но сама тема убежища для граждан Украины достаточно интересна. С россиянами все понятно — в России всерьез и надолго воцарился фашистский режим, представляющий угрозу не только для собственных граждан, но и для соседей: российское правительство развязало очередную империалистическую войну, и любой, кто с ним не согласен (скажем, считает, что Крым — это территория Украины), рискует оказаться в местах не столь отдаленных. В США такие дела очень легко квалифицируются на убежище, причем хорошо обоснованное.
Еще лучше гражданам моей родной Беларуси — по статистике беларусы получают убежище чаще всех других: два из трех беларусских дел заканчивается успешно. Это очень много, т.к. большинство дел об убежище не обоснованы ничем, кроме желания остаться в США, и никакие репрессии просителям в действительности не грозят. А то одно из трех проигранных дел легко объясняется небрежным приготовлением дела, или же слишком наглым и открытым враньем, когда ложь совершенно очевидна.
А с Украиной не все так просто. Вроде бы там идет война и гибнут люди. Но, как справедливо замечают скептики, война — это еще не основание для убежища. Согласно закону, нужны “обоснованные опасения за жизнь, здоровье или свободу на основании политических взглядов, религиозных убеждений, национальности, расы или принадлежности к определенной социальной группе“. Кроме того, нужно доказать, во-первых, что данная группа действительно подвергается опасности в стране, откуда бежал проситель, и что лично просителю угрожает опасность потому, что он принадлежит к группе.
Классический пример — сотни тысяч евреев, эмигрировавших из бывшего СССР за последние 30 лет. В США действовала специальная поправка к иммиграционному закону, известная как “поправка Лаутенберга”. Эта поправка гласила, что априори считается, что в странах бывшего СССР подвергаются опасности евреи, греко-католики, протестанты, турки-месхетинцы и еще несколько более мелких групп. То есть факт преследования евреев нам доказывать не надо — об этом позаботился сенатор Лаутенберг. Просителю оставалось лишь доказать, что он еврей, и что ему угрожает опасность по этой причине.
И тут начинаются анекдоты, как граждане решали эту последнюю проблему. Кто постарше и помнит жизнь в СССР, тот знает, что 90% евреев максимально угрожавшая опасность была услышать фразу “жидовская морда” (причем в Украине и Беларуси слово “жид”/”жыд” вообще не подразумевает ничего плохого — это название национальности на этих языках). Но “жидовской морды” для въезда в США было мало, и люди начинали изголяться. Например, сами писали баллончиком с краской на стене дома “бей жидов – спасай Россию!” и сами же на фоне надписи фотографировались. А потом их соседи-друзья-знакомые, которые тоже уезжали по еврейской линии, шли фотографироваться, если у первых “художников” интервью на убежище проходило успешно.
Все эти анекдоты, конечно, не имеют отношения к реальным историям унижения евреев в СССР и даже преследования, например, раввинов или активистов сионистских организаций — им светили реальные сроки, и, собственно, для них программа сенатора Лаутенберга задумывалась.
Как, кстати, и баптистам. Их сажали в СССР просто за принадлежность к религии. Но поскольку за это посадить было нельзя, то придумывали другие статьи. Я читал однажды приговор по такому делу. Баптисты не употребляют алкоголь. Вообще. Так вот, в этом деле, в полном соответствии с украинской пословицей, гласящей “людына яка не пье, або хвора, або падлюка”, человека осудили за умышленный вред своему здоровью (была такая статья), проявившийся в полном отказе от алкоголя.
Но я отвлекся.
Так вот, схема построения украинского дела об убежище может быть такой. Имеем социальную группу “мужчины”. Имеем факт войны, на которую отправляют мужчин, и которых на Донбассе убивают, ранят или берут в плен террористы. Имеем конкретного мужчину, гражданина Украины, который получил повестку в армию, и которого вполне могут направить в зону боевых действий. Вот убедите меня, что это не соответствует выше приведенному описанию понятия “беженец”.
Звучит слишком удивительно для вас? Хорошо, давайте поменяем вводные. Война, 1943 год. Немец-пацифист попадает в США и просит убежище, потому что его могут призвать в Вермахт и направить на Восточный фронт. Вы думаете, немцу бы не выдали убежище? А почему украинцу должны тогда отказать?
“Но ведь это обязанность гражданина Украины — защищать страну,” — говорят мне. Целиком согласен! Обязанность. Только США — не Украина, и американский закон ничего не говорит об обязанностях Украине. Он даже молчит о моральном аспекте дела. Но зато говорит об угрозе жизни по причине принадлежности к социальной группе. И опять-таки, разве немец не обязан защищать Райх по его законам?
Дискутировать на эту тему я не хочу, и особо в дискуссии не ввязываюсь. Готов дискутировать с коллегами-иммиграционными адвокатами. Но и тогда я скажу, что если получить дубинкой от беларусского ОМОНа тянет на убежище, то почему получить пулю в лоб от кадыровского наемника не должно тянуть?
Но тут появился совсем уж убойный аргумент, который сердобольные (или излишне завистливые), но совершенно не разбирающиеся в проблеме друзья-родственники-знакомые подсказывают некоторым моим клиентам, которые сначала начинают дело, а через три дня приходят и говорят, что лучше уж они как-нибудь так (т.е. нелегалом и без документов), но зато не нарушая закона. “Это ничего, что нелегалом — это нарушение закона?” — спрашиваю я. “Может и нарушение, но как-то надежнее — таких, как я, много,” — говорит такой среднестатистический клиент-отказник.
Так вот, аргумент этот такой: “Я знаю точно, что гражданам Украины убежище не дают, а всех депортируют домой”.
Секрет этого знания для меня загадка. Но слышал я об этом уже от нескольких человек, причем в разных штатах (у меня офисы в двух штатах, а клиенты попадаются из 6 штатов).
Вот я лично, наблюдая каждый день за новостями иммиграции и анонсами иммиграционной службы США, таким знанием не обладаю. Но кто-то из местных украинских нелегалов, наверное, лучше меня осведомлен о новостях иммиграции.
Поэтому пройду по фактам, известным мне, а вы, читатели, сами решите, сильно ли я ошибаюсь.
Мой тезис таков: “Никто не знает, насколько хорошо дают гражданам Украины убежище из-за войны на Донбассе”.
Первое украинское дело на убежище я завел в апреле 2014 года. Война еще только начиналась, хотя Крым уже был оккупирован. Чем все закончится, никто особо не знал (хотя я уже тогда сказал, что все это всерьез и надолго, на много лет, и я буду рад ошибиться). Так вот, моя клиентка до сегодняшнего дня не получила вызов на интервью. А это было одно из первых дел на основании войны не только у меня, но и во всей иммиграционной службе.
Скажу больше — никто вообще из моих клиентов по убежищу, чьи документы были поданы после февраля 2014 года (из любых стран) до сих пор не получил вызова на интервью.
Меня эта ситуация немного удивляла. Я даже решил, что это сознательная политика в отношении украинцев: мол, посидите пока в стране, потому что и убежища мы вам давать не хотим, и отправлять вас назад как-то несолидно, т.к. война все-таки идет.
Но я ошибся. Оказывается иммиграционная служба очень сильно перегружена запросами на убежище. Причем даже не из Беларуси-Украины-России, а вообще перегружена. Очень много латиноамериканцев, которых арестовывают на южной границе, сразу подают запрос на убежище. По закону в первую очередь рассматриваются запросы тех, кто сидит в иммиграционной тюрьме. Всего иммиграционная служба в состоянии рассмотреть 50.000 заявок в год. А только в тюрьмах за прошлый год было подано более 40.000 заявок. То есть, другими словами, все силы иммиграционной службы направлены на разгребание заявок из тюрем, и на тех, кто на свободе, банально не хватает сил.
Создалась огромная очередь!
И поэтому ждать приходится так долго. Еще в 2013 году один мой знакомый получил убежище за 6 месяцев (я еще не был адвокатом, но за делом наблюдал). А вот с 2014 года начался создаваться огромный затор.
Какой вывод из этого? Во-первых, как я выше писал, никто не знает, насколько хорошо дают убежище из Украины. Причина в том, что если кто-то и прошел уже интервью, то это ничтожно малое число просителей, и на их основании невозможно построить более-менее вероятную статистику. Да, из Украины Януковича убежище давали очень плохо. Но Януковича больше нет, зато есть война, унесшая уже жизни нескольких тысяч человек — это пострашнее и поосновательнее для целей получения убежища. Поэтому то, что было до конца 2013 года, уже не годится для выводов об отношении к украинцам сегодня. Поэтому тот, кто говорит, что украинцам не дают убежище от войны, либо лжет, либо сам не знает, о чем говорит — нет статистики для таких утверждений.
А во-вторых, даже если сегодня иммиграционная служба наймет дополнительные кадры и начнет рассматривать хотя бы по 75.000 дел в год (что невозможно, т.к. надо дополнительное бюджетное финансирование, и людей надо сначала обучить), то те, кто подадут запрос сегодня, дождутся своего интервью года через два-три самое раннее. А скорее всего еще позже. Ну а если дойдет до иммиграционного суда (а суды еще более перегружены), то вердикта проситель дождется лет через 10 самое раннее.
Вы можете соглашаться или нет с моими выводами, но я считаю, что дела из Украины, особенно в отношении мужчин, во-первых, хорошо обоснованы, а во-вторых, при самом худшем раскладе позволяют людям выиграть время, оставаясь в стране легально и имея разрешение на работу (просителям убежища оно полагается через полгода). А раз проситель будет в легальном статусе, и ждать придется долго, то за это время многое может поменяться: либо будет заработано достаточно денег, и можно будет ехать домой, либо подвернется другой вариант получения грин-карты, либо Конгресс наконец разродится столь долгожданной всеми “амнистией”. Поэтому я рекомендую украинцам, у кого нет других вариантов, идти по этому пути, если они хотят найти хоть какую-то зацепку для легализации своего затянувшегося пребывания в США.
Если вы находитесь в США,
вы согласны с моими выводами,
и хотите воспользоваться моей профессиональной помощью,
то звоните прямо сейчас:
ОФИС В НЬЮ-ЙОРКЕ: (212) 920-5440
ОФИС В ДЕНВЕРЕ: (720) 260-4605
- See more at: http://www.usimm.info/?p=844#sthash.PLNrprwS.dpuf
С делами о политических убежищах связано огромное количество мифов. Только за последние несколько недель я услышал столько, что волосы встали на голове дыбом: откуда люди только такие небылицы придумывают? Ну как вам понравится такое утвеждение: “Если сделать политическое убежище в США, то дома посадят за измену родине если не тебя самого, то твоих родственников“. Или, например, такое: “Если подаешь на убежище, то твоим одственникам Америка не даст больше никакие визы“.
Но мое любимое бредовое утверждение прозвучало в моем кабинете из уст одного очень самоуверенного человека: “Поскольку из Украины нет оснований просить убежище, то любого, кто подает на него заявку, сразу сажают в тюрьму за обман властей“. Этот молодой человек не был даже моим клиентом, а пришел с братом, подписавшим со мной договор, чтобы добиться закрытия дела, потому что он очень переживал за брата. Пришлось даже попросить его выйти вон в коридор, чтобы объяснить брату последствия его действий, если он начнет реализовывать то, что предлагает его не в меру ретивый родственник — с учетом нюансов дела, там действительно может закончится, в лучшем случае, пожизненной депортацией, а то и тюрьмой. А схема с убежищем давала шанс преодолеть эти нюансы. Клиент все-таки расторг контракт и решил слушаться брата, а не профессионала. Ну что ж, пусть ему повезет, хоть я в это не особо верю.
Но сама тема убежища для граждан Украины достаточно интересна. С россиянами все понятно — в России всерьез и надолго воцарился фашистский режим, представляющий угрозу не только для собственных граждан, но и для соседей: российское правительство развязало очередную империалистическую войну, и любой, кто с ним не согласен (скажем, считает, что Крым — это территория Украины), рискует оказаться в местах не столь отдаленных. В США такие дела очень легко квалифицируются на убежище, причем хорошо обоснованное.
Еще лучше гражданам моей родной Беларуси — по статистике беларусы получают убежище чаще всех других: два из трех беларусских дел заканчивается успешно. Это очень много, т.к. большинство дел об убежище не обоснованы ничем, кроме желания остаться в США, и никакие репрессии просителям в действительности не грозят. А то одно из трех проигранных дел легко объясняется небрежным приготовлением дела, или же слишком наглым и открытым враньем, когда ложь совершенно очевидна.
А с Украиной не все так просто. Вроде бы там идет война и гибнут люди. Но, как справедливо замечают скептики, война — это еще не основание для убежища. Согласно закону, нужны “обоснованные опасения за жизнь, здоровье или свободу на основании политических взглядов, религиозных убеждений, национальности, расы или принадлежности к определенной социальной группе“. Кроме того, нужно доказать, во-первых, что данная группа действительно подвергается опасности в стране, откуда бежал проситель, и что лично просителю угрожает опасность потому, что он принадлежит к группе.
Классический пример — сотни тысяч евреев, эмигрировавших из бывшего СССР за последние 30 лет. В США действовала специальная поправка к иммиграционному закону, известная как “поправка Лаутенберга”. Эта поправка гласила, что априори считается, что в странах бывшего СССР подвергаются опасности евреи, греко-католики, протестанты, турки-месхетинцы и еще несколько более мелких групп. То есть факт преследования евреев нам доказывать не надо — об этом позаботился сенатор Лаутенберг. Просителю оставалось лишь доказать, что он еврей, и что ему угрожает опасность по этой причине.
И тут начинаются анекдоты, как граждане решали эту последнюю проблему. Кто постарше и помнит жизнь в СССР, тот знает, что 90% евреев максимально угрожавшая опасность была услышать фразу “жидовская морда” (причем в Украине и Беларуси слово “жид”/”жыд” вообще не подразумевает ничего плохого — это название национальности на этих языках). Но “жидовской морды” для въезда в США было мало, и люди начинали изголяться. Например, сами писали баллончиком с краской на стене дома “бей жидов – спасай Россию!” и сами же на фоне надписи фотографировались. А потом их соседи-друзья-знакомые, которые тоже уезжали по еврейской линии, шли фотографироваться, если у первых “художников” интервью на убежище проходило успешно.
Все эти анекдоты, конечно, не имеют отношения к реальным историям унижения евреев в СССР и даже преследования, например, раввинов или активистов сионистских организаций — им светили реальные сроки, и, собственно, для них программа сенатора Лаутенберга задумывалась.
Как, кстати, и баптистам. Их сажали в СССР просто за принадлежность к религии. Но поскольку за это посадить было нельзя, то придумывали другие статьи. Я читал однажды приговор по такому делу. Баптисты не употребляют алкоголь. Вообще. Так вот, в этом деле, в полном соответствии с украинской пословицей, гласящей “людына яка не пье, або хвора, або падлюка”, человека осудили за умышленный вред своему здоровью (была такая статья), проявившийся в полном отказе от алкоголя.
Но я отвлекся.
Так вот, схема построения украинского дела об убежище может быть такой. Имеем социальную группу “мужчины”. Имеем факт войны, на которую отправляют мужчин, и которых на Донбассе убивают, ранят или берут в плен террористы. Имеем конкретного мужчину, гражданина Украины, который получил повестку в армию, и которого вполне могут направить в зону боевых действий. Вот убедите меня, что это не соответствует выше приведенному описанию понятия “беженец”.
Звучит слишком удивительно для вас? Хорошо, давайте поменяем вводные. Война, 1943 год. Немец-пацифист попадает в США и просит убежище, потому что его могут призвать в Вермахт и направить на Восточный фронт. Вы думаете, немцу бы не выдали убежище? А почему украинцу должны тогда отказать?
“Но ведь это обязанность гражданина Украины — защищать страну,” — говорят мне. Целиком согласен! Обязанность. Только США — не Украина, и американский закон ничего не говорит об обязанностях Украине. Он даже молчит о моральном аспекте дела. Но зато говорит об угрозе жизни по причине принадлежности к социальной группе. И опять-таки, разве немец не обязан защищать Райх по его законам?
Дискутировать на эту тему я не хочу, и особо в дискуссии не ввязываюсь. Готов дискутировать с коллегами-иммиграционными адвокатами. Но и тогда я скажу, что если получить дубинкой от беларусского ОМОНа тянет на убежище, то почему получить пулю в лоб от кадыровского наемника не должно тянуть?
Но тут появился совсем уж убойный аргумент, который сердобольные (или излишне завистливые), но совершенно не разбирающиеся в проблеме друзья-родственники-знакомые подсказывают некоторым моим клиентам, которые сначала начинают дело, а через три дня приходят и говорят, что лучше уж они как-нибудь так (т.е. нелегалом и без документов), но зато не нарушая закона. “Это ничего, что нелегалом — это нарушение закона?” — спрашиваю я. “Может и нарушение, но как-то надежнее — таких, как я, много,” — говорит такой среднестатистический клиент-отказник.
Так вот, аргумент этот такой: “Я знаю точно, что гражданам Украины убежище не дают, а всех депортируют домой”.
Секрет этого знания для меня загадка. Но слышал я об этом уже от нескольких человек, причем в разных штатах (у меня офисы в двух штатах, а клиенты попадаются из 6 штатов).
Вот я лично, наблюдая каждый день за новостями иммиграции и анонсами иммиграционной службы США, таким знанием не обладаю. Но кто-то из местных украинских нелегалов, наверное, лучше меня осведомлен о новостях иммиграции.
Поэтому пройду по фактам, известным мне, а вы, читатели, сами решите, сильно ли я ошибаюсь.
Мой тезис таков: “Никто не знает, насколько хорошо дают гражданам Украины убежище из-за войны на Донбассе”.
Первое украинское дело на убежище я завел в апреле 2014 года. Война еще только начиналась, хотя Крым уже был оккупирован. Чем все закончится, никто особо не знал (хотя я уже тогда сказал, что все это всерьез и надолго, на много лет, и я буду рад ошибиться). Так вот, моя клиентка до сегодняшнего дня не получила вызов на интервью. А это было одно из первых дел на основании войны не только у меня, но и во всей иммиграционной службе.
Скажу больше — никто вообще из моих клиентов по убежищу, чьи документы были поданы после февраля 2014 года (из любых стран) до сих пор не получил вызова на интервью.
Меня эта ситуация немного удивляла. Я даже решил, что это сознательная политика в отношении украинцев: мол, посидите пока в стране, потому что и убежища мы вам давать не хотим, и отправлять вас назад как-то несолидно, т.к. война все-таки идет.
Но я ошибся. Оказывается иммиграционная служба очень сильно перегружена запросами на убежище. Причем даже не из Беларуси-Украины-России, а вообще перегружена. Очень много латиноамериканцев, которых арестовывают на южной границе, сразу подают запрос на убежище. По закону в первую очередь рассматриваются запросы тех, кто сидит в иммиграционной тюрьме. Всего иммиграционная служба в состоянии рассмотреть 50.000 заявок в год. А только в тюрьмах за прошлый год было подано более 40.000 заявок. То есть, другими словами, все силы иммиграционной службы направлены на разгребание заявок из тюрем, и на тех, кто на свободе, банально не хватает сил.
Создалась огромная очередь!
И поэтому ждать приходится так долго. Еще в 2013 году один мой знакомый получил убежище за 6 месяцев (я еще не был адвокатом, но за делом наблюдал). А вот с 2014 года начался создаваться огромный затор.
Какой вывод из этого? Во-первых, как я выше писал, никто не знает, насколько хорошо дают убежище из Украины. Причина в том, что если кто-то и прошел уже интервью, то это ничтожно малое число просителей, и на их основании невозможно построить более-менее вероятную статистику. Да, из Украины Януковича убежище давали очень плохо. Но Януковича больше нет, зато есть война, унесшая уже жизни нескольких тысяч человек — это пострашнее и поосновательнее для целей получения убежища. Поэтому то, что было до конца 2013 года, уже не годится для выводов об отношении к украинцам сегодня. Поэтому тот, кто говорит, что украинцам не дают убежище от войны, либо лжет, либо сам не знает, о чем говорит — нет статистики для таких утверждений.
А во-вторых, даже если сегодня иммиграционная служба наймет дополнительные кадры и начнет рассматривать хотя бы по 75.000 дел в год (что невозможно, т.к. надо дополнительное бюджетное финансирование, и людей надо сначала обучить), то те, кто подадут запрос сегодня, дождутся своего интервью года через два-три самое раннее. А скорее всего еще позже. Ну а если дойдет до иммиграционного суда (а суды еще более перегружены), то вердикта проситель дождется лет через 10 самое раннее.
Вы можете соглашаться или нет с моими выводами, но я считаю, что дела из Украины, особенно в отношении мужчин, во-первых, хорошо обоснованы, а во-вторых, при самом худшем раскладе позволяют людям выиграть время, оставаясь в стране легально и имея разрешение на работу (просителям убежища оно полагается через полгода). А раз проситель будет в легальном статусе, и ждать придется долго, то за это время многое может поменяться: либо будет заработано достаточно денег, и можно будет ехать домой, либо подвернется другой вариант получения грин-карты, либо Конгресс наконец разродится столь долгожданной всеми “амнистией”. Поэтому я рекомендую украинцам, у кого нет других вариантов, идти по этому пути, если они хотят найти хоть какую-то зацепку для легализации своего затянувшегося пребывания в США.
Если вы находитесь в США,
вы согласны с моими выводами,
и хотите воспользоваться моей профессиональной помощью,
то звоните прямо сейчас:
ОФИС В НЬЮ-ЙОРКЕ: (212) 920-5440
ОФИС В ДЕНВЕРЕ: (720) 260-4605
- See more at: http://www.usimm.info/?p=844#sthash.PLNrprwS.dpuf
